Где находятся горы памир показать на карте
Он мастер спорта по спортивному туризму, снежный барс негласное звание альпинистов , пятикратный чемпион России по спортивному туризму и чемпион мира по спортивному туризму. Здесь реки буквально пропиливают западный бок Восточнопамирского плато, почти, как водопады, обрушаются и несут огромные камни, глыбы, гулкие удары которых друг о друга слышны даже через рёв реки. Массивы скал, сложенные кристаллическими окварцованными сланцами, разрушаются, а у их подножья образуются огромные несцементированные, подвижные осыпи. Оно наполнялось горной рекой, берущей начало от снежников.
Наш маршрут в это урочище лежал, в частности, через перевал Кокуйбель, высота которого в перевальной седловине составляет метра. Сформированный отряд состоял из пяти геологов, трёх рабочих, памирских таджиков.
На всех нас - восемь лошадей. Ранним июльским утром караван четыре геолога, три рабочих, памирских таджиков, восемь оседланных и навьюченных лошадей встал на тропу. Солнце, только что выглянувшее на востоке, из-за Сарыкольского хребта, светило нам в спины и словно бы подгоняло нас.
Шли размеренно, не спеша. В высокогорье ходить быстро не рекомендуется, так как — разреженный воздух, дышать трудно. Дорога на запад, вверх по долине реки Акджилга, поднималась полого и спокойно.
Постепенно по направлению к перевалу тропа делалась всё круче и круче. Затем она стала змеиться мелкими серпантинами, поднимаясь от днища долины на склон и, наконец, почти потерялась в подвижной осыпи. Незаметно прошли отметку метров. Солнце постепенно, крадучись, перевалило за полдень и светило уже с другой стороны, с запада.
Но до темноты было ещё далеко. Лошади шли трудно, хотя мы их уже вели на поводу. Изнурительный подъём по осыпи отнял много времени и сил. Пешим ходом, тяжело дыша, сильно замедлив темп подъёма, двигались вверх и вверх. Через каждые десять — пятнадцать метров приходилось останавливаться и ждать, когда успокоится сердце.
Здесь, на высоте около метров трудно идти вообще, а ещё вести за узды завьюченную и дрожащую от напряжения лошадь — труднее вдвойне. Массивы скал, сложенные кристаллическими окварцованными сланцами, разрушаются, а у их подножья образуются огромные несцементированные, подвижные осыпи. Сделаешь несколько шагов и вновь сползаешь по осыпи назад, а отдышавшись, снова идёшь вверх.
А до перевала было ещё далеко. Вот с запада медленно наползла тень гор, солнце явно покидало нас, сразу стало холоднее, даже морозно, хотя был летний месяц — июль. Но это была и высота! Руки сводило от холода, но спина взмокла от напряжения.
Наконец тропа вышла на последний небольшой водораздел, и мы увидели долгожданный перевал, вид которого явно разочаровал всех нас. Каждый очередной, кто подтягивался из-за косогора к обзорной точке, молча, всматривался вперёд и немного левее, затем успокаивал дыхание и, чертыхаясь, спрашивал — что будем делать? Оказалось, что перевал был накрыт многолетними слоями фирна и льда и неприступно обрывался в нашу сторону оледенелыми острыми козырьками с гигантскими сосульками.
Провести именно здесь навьюченный караван было невозможно, хотя на карте, составленной ещё в ые годы, тропа была показана прямо через седловину перевала. Видимо, тогда этого снега и льда на перевале не было, или было, но не столько, как сейчас. Но за годы, прошедшие после составления карты, то есть за тридцать лет, лето становилось всё холоднее и холоднее, а снег, не успевавший к зиме стаивать, постепенно накапливался и, наконец, закрыл перевал довольно мощным слоем льда и фирна.
В первой половине каждого дня толща льда обогревалась с востока, таяла, а во второй половине дня, когда приходила тень, и делалось морозно, сосульки нарастали. Но нам, всё-таки, нужно было двигаться вверх, вперёд. Нужно было быстро принимать решение, так как приближался вечер, а ночь в горах после коротких сумерек приходит очень быстро.
Мы оказались на очень неудобном перепутье. Спускаться назад было невозможно, да и надвигалась ночь, а впереди — оледенелый перевал. Медлить было нельзя. Что делать? Справа от обледенелого перевала, выше на метров сто, скалы были сложены древними кристаллическими сланцами. Они залегали так, что плоскостями напластований наклонно уходили как бы во внутрь склона, а выступавшие выходы их образовывали что-то наподобие узеньких карнизов.
Слабая, еле заметная их истёртость местами говорила, что этой «тропой» уже пользовались. Навьюченных лошадей здесь, конечно, провести было нельзя. Они могли зацепиться вьюками за скалы и свалиться в обрыв.
Лошадей пришлось развьючивать. Хурджумы перемётные суммы и спальные мешки, другие вещи перенесли осторожно через наиболее опасный участок. Но лошади и развьюченными не хотели идти, упирались, боялись, ноги их мелко дрожали.
Выйти из положения помог опытный проводник-памирец. Он предложил следующее. За узду каждой лошади поочерёдно привязывали верёвку настолько длинную, чтобы с ней можно было перейти самое опасное место. Затем оттуда осторожно подтягивали верёвку к себе, а чтобы лошадь пошла смелее, другому нужно было держать лошадь за хвост и двигаться ей в след. Понимая, что впереди и за нею есть люди, она хотя и робко, но шла.
Удивительные всё же существа эти — лошади. Здесь, в поднебесье, на высоте около метров, они все восемь почти в темноте шли с величайшей осторожностью по узенькому скалистому карнизу и ставили свои избитые на острокаменистой осыпи в кровь и дрожащие копыта именно туда, где можно было найти опору. Пугливо озираясь в мрачную темноту обрыва, они благополучно прошли опасный участок. Заснеженный и обледенелый перевал остался ниже нас, немного в стороне. Устали все, и люди и животные.
Нужно было спешить, ибо через полчаса наступит ночь. С трудом завьючили заново лошадей и двинулись. Вот уже на почти черном небе появились первые холодные звёзды. Они, как ледяные кристаллы, усиливали ощущение суровости поднебесных ночных гор. Наконец мы вышли из подветренной стороны перевала, на перевал, на открытое место. И тут бешеный ветер с запада, со стороны Баляндкиика, порывами ударил нам в лицо. Дул он безжалостно, почти не прекращавшимися упругими шквалами, и, казалось, что вот-вот свалит всех с ног.
Нужно было срочно и быстро спускаться вниз. По мере спуска, мы миновали полосу сильного перевального ветра, здесь он заметно стих.
В темноте ещё спускались некоторое время с передовым фонариком. Наступила ночь. Над нами было бездонное чёрное небо, море молчаливых, мерцающих звёзд и чётко размеченный туманный хоровод вечного Млечного Пути. Звездам счёта нет, а бездне — дна". Глядя в такое небо, задумаешься. Остановились где-то на высоте метров, на западном склоне перевала. На ощупь развьючили измученных лошадей, ослабили им подпруги и задали овса. На каменистом склоне отыскали подобие площадки, с трудом поставили трепетавшие на ветру палатки.
Не раздеваясь, голодные, замёрзшие влезли в спальные мешки. Постепенно шум палаток стал стихать, отдаляться, глохнуть и, наконец, утонул во сне. Утро было тихим и морозным. Солнце, за ночь прошедшее под нами, вновь вкрадчиво светилось с востока, откуда мы пришли, робко тронуло нежным малиново-сиреневым оттенком скалы и позолотило громады заснеженных гор дальних вершин.
Поразительно чистое, бездонное, темно-голубое небо, какое может быть только высоко в горах, в это раннее утро было каким-то таинственным. Издалека, из соседнего ущелья, доносился шум водопада, выбивавшегося из-под ледника, но он смягчался и словно поглощался тишиной гор. Камни, редкие кусты, сникшие на утреннем безветрии палатки, - всё было покрыто изморозью.
Когда я выглянул из палатки, то увидел удивительную картину. В отдалении, метрах в тридцати от нас на слегка сизой от инея лужайке, около родника, мирно паслись горные козлы-киики. Они ещё не почуяли, что здесь люди. Но заметив постороннее движение, быстро скрылись за ближайшие скалы. Слышался отдалённый и близкий свист сурков. Это — утренняя перекличка.
Неповторимая красота этого сурового высокогорного утра была молчаливым вознаграждением за вчерашние трудности, за бешено бившееся сердце и за пронизывающий морозный ветер на перевале. Тени гор сокращались.
Солнечный луч коснулся палаток. Лагерь проснулся. Начался новый день. Сняли палатки и увидели, что спали на относительно пологой части осыпи, на камнях. Однако же — выспались. Новые сборы, навьючивание лошадей, другие заботы.
Теперь — вниз, вдоль всклокоченной и пенной реки, к теплу, к лугам, к цветам, ниже, ниже, к намеченному месту базового лагеря. Уже в полдень, у слияния рек Баляндкиик и Зулумарт был поставлен лагерь на хорошем ровном месте, и на возвышенном участке, так как к вечеру реки Памира сильно вздуваются от тающих ледников и снежников, а это бывает опасно. Вчерашние трудности забыты.
Шумно, по-деловому обсуждаются планы маршрутов, распределяются между отрядами. В каждом отряде геолог, его помощник, рабочий, задача которого следить, чтобы правильно были завьючены лошади, чтобы не забыть для неё овса, а для себя — провизии, чтобы у лошадей под седлом не было потёртостей и т. В одном из первых маршрутов нам с В. Лоскутовым необходимо было проникнуть далеко на запад, вниз по Баляндкиику, этой бурной и непостоянной в своём буйстве памирской реки.
Медленно двигаясь вниз по течению и делая на карте и в полевом дневнике заметки, мы постепенно дошли до того места, где восточнопамирский пустынный ландшафт довольно резко сменяется сильно расчленённым альпинотипным рельефом. Здесь реки буквально пропиливают западный бок Восточнопамирского плато, почти, как водопады, обрушаются и несут огромные камни, глыбы, гулкие удары которых друг о друга слышны даже через рёв реки.
Здесь уже было по-летнему тепло, а поэтому появились небольшие деревья арчи-можжевельника, кусты шиповника, жимолости. Сориентировавшись по карте, мы поняли, что оказались на том месте, где ещё в м году, может быть, сидя на берегу этой реки, делал свои заметки известный русский геолог и путешественник Николай Леопольдович Корженевский: "Боковые притоки Баляндкиика многочисленны на этом участке; в летнее время они представляют бурные клокочущие реки с трудными и опасными переправами.
Последнее обстоятельство усугубляется ещё тем, что все они текут в очень глубоких до метров и узких оврагах, разделённых узкими же гребнями, поросшими редкими деревцами арчи. Именно здесь остановили нас бешено клокотавшие потоки, а шум воды у берега был таким сильным, что разговор заглушался настолько, что для того, чтобы что-то сказать и тебя услышали, нужно было кричать во весь голос около уха.
Здесь тропа кончалась. Дальше пути не было. А там, западнее, в долину Сельдары с самых высоких гор Памира, с хребта Академии Наук, высшая точка которого составляет метров см. В ледниковую эпоху этот ледник увеличивался до км и более.
В середине дня маршрут был в общих чертах описан, на карту были нанесены контуры полей древних ледниковых отложений, отобраны образцы на микропалеоботанический анализ. Нужно было возвращаться назад. На возвратном пути был заход в одно небольшое боковое урочище. Продвинувшись по нему, мы заметили издалека, что вверх поднимается пар. Подходим ближе и видим, что по относительно пологому склону, густо соединённые между собой, заполненные горячей минерализованной водой, как бы рассыпаны травертиновые минерализованные блюдца.
Из многочисленных трещин по склону сочится горячая вода. Это говорило о том, что мы стояли на том месте, где глубоко в земную кору уходит глубинный тектонический разлом, по которому поднимаются горячие минерализованные растворы.
Вероятно, здесь проходила граница между двумя крупными подвижными тектоническими блоками Восточного и Западного Памира. Мы в работе потеряли много времени, приближался вечер. Стало ясно, что засветло до лагеря дойти не успеем. Поэтому было решено здесь заночевать, а утром быстро вернуться в основной лагерь. Задали лошадям овса, поставили палатки для ночлега. Наш помощник рабочий-таджик собрал в округе сухой кустарник, устроил очаг, сготовил еду и чай. Сумерки снова быстро сгустились, и снова на чёрном небе теснились чистые кристаллы холодных звёзд.
А утро было ясное, слегка морозное, бодрое. Оно нас подгоняло, и вскоре мы прибыли в наш лагерь. За дней десять все отряды завершили намеченную работу в долинах Баляндкиика и Зулумарта. Теперь — сборы и в обратный путь. Сгруппировавшийся отряд двинулся к Каракулю, в основной лагерь, но не через трудный Кокуйбель, отнявший у нас много времени и сил, а через тоже высокий более метров перевал Тахтакорум с хорошей горной тропой. Спустились в долину реки Танымас, где нас дожидалась машина.
Погрузили снаряжение, освободили лошадей от груза, загудел мотор, и уже во второй половине дня мы были в основном лагере на Каракуле. А к ночи рабочие, налегке, пригнали к лагерю весь табун лошадей. Им тоже предстоял отдых в два-три дня. Вид у всех нас был весьма экзотический: на высокогорном ультрафиолетовом солнце, в сухом воздухе Памира лица быстро загорели, обветрились, облупились и стали шершавыми носы.
Но нам в радость была и палатка-баня, где можно было привести себя в порядок и расслабиться. После изнурительной более чем недельной работы был двухдневный отдых, полная свобода действий. А в последующие три дня нужно было привести в порядок полевые записи, усилить на картах контуры полей разнотипных отложений, составить подробную опись образцов, тщательно их упаковать, обсудить результаты проделанной работы и наметить ближайший новый маршрут.
Я рассказал о моём первом маршруте, о встрече с Памиром — с этим гранитным океаном, горные хребты которого, как застывшее грозное цунами, надвинутое с юга, со стороны Гималаев, молчаливо глядят в дальний космос.
Иногда они вздрагивают, двигая эти волны по уходящим вглубь Земли тектоническим разломам. И это движение не утихает и продолжается на протяжении тысяч и миллионов лет. И тревожит тех, кому судьбой было суждено связать свою жизнь с этим исполином. Это был й год. Машина, свернув с Памирского тракта и преодолев бурное течение реки Токуз-Булак, натруженно поднималась по крутой и каменистой, давно не езженной горной дороге, и наконец достигла высоты около м. Мы прибыли в урочище Кокджар-Учкуль на юге Памирского плато Здесь нам предстояло работать.
Я, аспирант первого года обучения Института геологии АН Таджикистана, со мной мои помощники, два старших школьника Саша и Владик, а также Валера, молодой человек, решивший провести свой трудовой отпуск в горах Памира. Разгрузили машину, и шофёр, не дожидаясь чая, спешно отправился в обратный путь, вниз - вниз, где более густой воздух, легче дышится и где сердцу спокойнее.
Вокруг горы и горы, дальние снеговые вершины, чистое глубокое тёмно-синее небо, яркое слепящее солнце, сухость, растительность в виде разрозненных отдельных кустов полыни, терескена и проч. И хотя Памир расположен в пределах субтропического климатического пояса, здесь, на высоте более м, бывают суровые зимние морозы, поэтому всюду сохраняется подпочвенная многолетняя мерзлота, короче - высокогорная пустыня.
Гул уходящей машины стих. Мы остались одни, и как-то тревожно воспринималась равнодушная тишина гор. Поставили палатки. Расстелили в них спальные мешки, уложили по местам провизию, вещи.
Дело — к вечеру, стало прохладно. Развели костёр из сухостоя терескена и старых кустов полыни. Приготовили еду, чай. Когда солнце скрылось за дальними хребтами, стало холодно.
На потемневшем небе зажглись первые звёзды. Мы приготовились к первому холодному ночлегу. Спали неспокойно, так как иногда во время сна от разреженности воздуха перехватывало дыхание. Проснулись рано. Утро было холодным, на палатках изморозь.
Солнце ещё не выглянуло из-за гор. Небо суровое, ни одного облачка. Быстро приготовили завтрак, консервы, хлеб, чай. Собрали рюкзаки, и до восхода солнца отправились в маршрут.
Предстояла трудная работа. Старые брезентовые палатки застегнули на деревянные пуговицы. Людей здесь нет, но изредка рыскают невзрачные грязно-рыжего цвета горные лисы, которые могут залезть в палатку и навести там «порядок». Я пожелал моим помощникам и себе успеха, и — в путь.
В ПУТЬ. Цель маршрута и дальнейшей на несколько дней работы состояла в следующем. Небольшая, но бурная река Кокджар-Учкуль на дне долины эрозией вскрыла древние озёрные плитчатые глины. Впоследствии в лаборатории Памирской Экспедиции палеомагнитным методом удалось установить, что время формирование этих озёрных глин оценивается в 2,5 — 3 миллиона лет назад.
В то далёкое геологическое прошлое здесь, в межгорной котловине, плескалось большое, в несколько километров, озеро с чистой прозрачной водой. Оно наполнялось горной рекой, берущей начало от снежников. На дне озера за многие годы накопилась достаточно мощная толща тонких придонных глин.
Нам предстояло отыскать, если повезёт, в напластованиях этих голубовато-свинцового цвета глинах отпечатки растений, которые когда-то росли по берегам этого давно исчезнувшего озера, послойно отобрать образцы на спорово-пыльцевой анализ, чтобы по ископаемой пыльце растений уже в лаборатории определить флористический состав древнего растительного ландшафта.
А известно, что состав растительности всегда хорошо отражает климатические условия местности. Значит — можно будет, исходя из флористического состава некогда произраставших здесь растений, восстановить климатические условия времени существования этого озера. Палеоботаническое изучение этого геологического разреза было частью большой общей проблемы, воссоздания последовательных изменений природы Памира за последние два-три миллиона лет.
Быстро на такой высоте ходить не рекомендуется, так как при спешной ходьбе сразу учащается биение сердца, а это нежелательно. Прошли два-три километра и оказались на краю распадка. Далеко внизу голубой лентой журчит небольшая горная река Кокджар-Учкуль. Спускаемся по крутому склону, и вот мы у русла реки и одновременно - мы стоим на выходах древних озёрных глин, то есть — мы фактически на дне ископаемого древнего озера.
Сняли рюкзаки, попили чистейшей горной водички, текущей от снежников с высоты более м. Передохнули, перекусили, галеты, сахар, в кружках — снегом пахнущая вода, перекура не было все некурящие , и приступили к работе. Я показал парням, как надо молотком разбивать по плоскостям напластований окаменевшие монолиты глин и выискивать в них какие-либо следы, остатки растений.
А я приступил к осмотру и детальному описанию геологического обнажения. Работали долго и упорно. Уже солнце клонилось к западу, на нас наползла тень. Стало прохладно. Я так называю человека, которого используют для устранения соперника в целях экономии своих действий, а также переключения и смещения акцента с себя в первую очередь на другого, иными словами стравливание как разновидность отвлечения внимания. Причём, что интересно, я видел как слабых игроков, которых «разводить в напёрстки» — раз плюнуть, вешая лапшу на уши, так и сильных, которые по идее не должны вестись на дешёвые трюки.
Как это работает: например, в Pax Pamir, Вася говорит, что Пете необходимо уничтожить карту во дворе Маши, т. Тем самым Вася хочет руками Пети решить свои проблемы и устранить препятствия, а на словах подаёт это как всеобщее благо. Или уже явное ведро с крабами: Вася явно говорит, что Пете надо сделать конкретную цепь действий, т. Когда Петя соглашается на эту «лапшу», такого игрока я и называю мешком с песком, которым другой кидает в третьего, экономя свои действия и выкраивая себе время и возможности.
Прежде чем перейдём к какому-то условному итоговому вопросу, заключению и черте, предлагаю несколько цитат из упомянутых игр по части negotiations, они же «переговоры», чтобы иметь какое-то общее представление и отправную точку в вопросе. Между тем, эти соглашения никогда никого ни к чему не обязывают и могут быть разорваны по любому поводу.
Pax Pamir: «Вы можете обсуждать игру во время партии и открыто координировать свои действия, но вы не обязаны выполнять никакие договорённости». Но так вы снизите свои шансы на победу и лишите себя удовольствия от игры! Если вам что-то нужно — скажите об этом! Другие игроки с радостью поделятся с вами… если вы пойдёте с ними на сделку.
Да, нападения могут жёстко ломать ваши надежды и мечты. И нет, вы ничего не сможете с этим сделать. Но вы можете следить за конкурентами и договариваться с ними! Некоторые карты влияния могут частично отразить нападение, или же вы можете убедить противника не трогать вас, пригрозив ему отмщением. Как вариант, просто скажите, что вы подготовили засаду, поэтому на вас бесполезно нападать.
Засадой при этом располагать необязательно… Рискуйте осторожно. Будьте готовы к тому, что ваши планы могут рухнуть, например, конкурент украдёт у вас деньги, нужные для приобретения карты бизнеса.
Чем изощрённее ваши планы, тем с большей вероятностью что-то пойдёт не так! Не сдавайтесь! Одно единственное нападение может лишить вас многого, но не стоит опускать руки! Делайте предложения, от которых невозможно отказаться!
Обещайте огромные проценты! Заключите сделку на любых условиях, лишь бы получить деньги здесь и сейчас! Приятного мало, но всё лучше, чем пропустить ход впустую. Пользуйтесь слабостями конкурентов! Если же другой игрок находится в незавидном положении — пользуйтесь на здоровье! За небольшую сумму вы можете не только положить жетон сделки на ключевую карту бизнеса, но и получить верного союзника.
Дипломатия — это эффективное оружие. Эти простые поручения, которые под силу даже слабым гангстерам, способны, например, лишить конкурента монополии — и помочь вам установить свою». Senji: «Эта фаза ограничена по времени 4-мя минутами. Во время этой фазы игроки могут провести между собой переговоры и заключить различные соглашения, альянсы, а также обменяться картами дипломатии. Количество карт дипломатии не бесконечно: в начале игры у каждого игрока есть 12 карт, они могут послужить гарантами, которые игроки могут дать своим партнёрам по переговорам.
Игроки могут обмениваться любыми имеющимися у них картами дипломатии, то есть даже теми, которые относятся к другим семьям». Монеты, заработанные вами, будут менять своего хозяина по несколько раз за ход. Вам снова и снова придётся платить за поддержку других игроков. Союзы будут рассеиваться как туман, как только речь зайдёт об увеличении влияния вашего Дома. Станете ли вы уважаемым игроком, слово которого крепко, как железо, или ваши обещания не будут стоить и ломаного гроша, зависит от вас.
НО — не перегибайте палку. Все играют в настольные игры, чтобы весело и интересно провести время со своими друзьями. Помните об этом, когда будете строить планы по уничтожению их Домов». Пытайся манипулировать в своих интересах, в этом заключается суть игры.
Но имей в виду! Введение игроков в заблуждение не принуждает тебя к сделке. Простое обещание соперника не обязывает его придерживаться своего слова. Игроки должны быть настороже Это всего лишь игра. Не будь задницей! Мы играем в игры, чтобы провести хорошо время. Если начинается занудство, игра теряет свой смысл. Помни, что это только игра.
Кровная вражда заканчивается после игры! Игроки не могут передавать друг другу карты, если не сказано обратное». Игрокам следует прикладывать максимум усилий, чтобы их предложения побеждали в торгах. Например, хорошим аргументом в пользу предложенной карты действия может стать польза для города.
Правила игры также позволяют обещать другим игрокам награду и озвучивать завуалированные угрозы, которые могут быть весьма убедительны. И ничто не смазывает шестерёнки индустрии так хорошо, как банковский чек с крупной суммой. Игрокам всячески рекомендуется оказывать влияние на соперников.
Для этого в ходе торгов можно совершать обмен активами, преимуществами или даже отдавать всё это безвозмездно. Есть одно важное правило: оба игрока, заключивших сделку, должны немедленно и в полном объёме выполнить условия сделки, если это возможно.
Если в ходе сделки дано обещание с прицелом на будущее, игрок не обязан его сдерживать. Эти переговоры распространяются только на текущий раунд игры и касаются только полей для авиаударов или же самих авиаударов. Переговоры не подразумевают под собой никакой обмен ресурсами или каких-то иных действий со стороны игроков. Все соглашения, принятые игроками во время переговоров, должны неукоснительно соблюдаться».
Игроки могут передавать друг другу множество компонентов: собственность, деньги из семейного фонда, акционеров, карты обещаний и лежащие лицевой стороной вниз карты шантажа. Вы не можете передавать глав комитетов, секретарей, офицеров, родственников из поместий, супругов, жетоны трофеев и принятых законов, разыгранные карты шантажа и диск премьер-министра.
У каждого игрока есть набор из 5 карт обещаний, которые он может передать другим участникам в ходе переговоров. Игрок с чужой картой обещания может потребовать от её владельца выполнить обещанное, если тот может. Однако вы не вправе требовать выполнения обещания, если игра завершилась и начался финальный подсчёт. Когда несколько игроков одновременно требуют от вас выполнить обещание, вы сами выбираете, какие из них выполнить, если не можете выполнить все.
На обороте карт обещаний описано, как их использовать». Господа, ну-ка навались! Итак, играя в переговорные политические игры, вы можете испытать нестерпимую ненависть, когда на ваших глазах несколько игроков объединяются в «кулак», который прилетает прямо по вам.
Кто в такое играл, тому знакомы эти чувства. Однажды на меня в Cosmic Encounter напал игрок, к которому присоюзилось 3 игрока, т. Об этом аспекте можно говорить бесконечно, хорошо это или плохо, проще, конечно же, вообще не играть в такие игры, где несколько игроков объединяются в гигакраба , чтобы оттащить тебя на дно «ведра», это специфика таких агрессивных игр, хотя я повторюсь, мы можем и «Колонизаторов» в такое превратить, но речь о другом.
Предлагаю опустить момент игр, в которых происходит «кучу мала» возглас в детской игре, по которому устраивается общая свалка , условимся, что это неотъемлемая часть ряда игр в своей сути, как та же «Игра престолов», например. И перейдём к заключительному пункту. Суть всей заметки-статьи в том, что я путём наблюдений своих и сопартийцев хочу задать почти риторический вопрос в рамках условной этики переговорных игр, на основе конкретных примеров из правил, где видно, что рамки несколько размыты, вплоть до того, что «всё можно» хотя инструкции из «Коза Ностры» весьма подробны , а также «это же игра, не будь задницей!
Так вот, если в рамках п. А именно, нормально ли говорить о том, что ты раскусил стратегию Васи, и всем рассказывать о том, что он задумал? Или это уже «быть задницей»? Где эти рамки? Я понимаю, что это можно парировать тем, что мол, на войне все средства хороши, что это может быть блефом и т.
По сей день я сталкиваюсь с тем, что человек раскусил мой план, и всем за столом говорит — он задумал следующее, и рассказывает в деталях, после чего говорит, что и кому надо сделать, чтобы не дать осуществлению моего плана.
А как же тогда пресловутой п. Это ли не «Манчкин»? И да, это относится к любой игре, любого жанра. Нормально ли это? Вы скажите, что это душнилы и их не надо звать? Или что нужно плюнуть и играть как есть, расслабиться. Итак, мой вопрос прост. Как вы относитесь к такого рода «подсказкам», можно даже применить термин «альфа-игрока» из кооперативов, который всем говорит, что и как надо делать, чтобы победить, только в случае переговорных игр это будет «анти-альфа-игрок», который всем за столом говорит, что надо делать, чтобы кто-то не победил.
Норма ли это? Статья номер раз на BGG с очень похожими мыслями по теме, и статья номер два. Ссылки про крабовое ведро раз и два. У меня нет большого опыта игры в переговорные игры. Но меня притягивают такие игры ровно до первой партии, когда уже понятно, что переговоры начинают не работать, так как все можно и никто не верит никому, разве что в начале. Если кратко, то, например, Игра престолов. Переговоры никак не регламентированы правилами, что считаю устаревшим.
Например, когда я передаю кого-то в первой партии, то в последующие со мной никто не будет выступать ни в какие соглашения, союзы, так как будут думать, что я легко сделаю это снова и снова. В какой-то игре, вроде бы в древней Дюне, практически любые договоры чем-то подкреплялись.
Если не выполнил обещание, то и будь любезен верни ресурсы, что тебе сулили за это. Я думаю, что такой подход как-то контролировать переговоры необходим. Согласитесь, что если игрок сможет торговаться во время переговоров делает их намного интереснее. Так же в мыслях может быть уже заведомо не исполнять договор, но заключить его, чтоб вести в заблуждение своего оппонента и нанести удар в нужный момент.
Тут как раз хочется добавить необходимость ввода каких-то штрафов за нарушение договоренностей, чтоб выполнение договора в полном объеме было более привлекательно и было больше доверия в исполнении договора другими игроками. Вот так мне видится игра на переговоры. Если кто-то говорит, что Вася сильный и может уже победить, то второй претендент может объединить под своим началом остальных игроков, которые взамен потребует и для себя каких-то привелегий, которые опять же лидеру коалиции помешают стать победителем и дадут шанс остающим игрокам в коалиции.
Дополню насчёт раскрытия планов. Если один игрок догадался что другой собирается делать, то он либо может раскрыть эти планы в своих интересах но не факт, что он догадался , либо потребовать плату за хранение молчания, либо попробовать продать эту информацию другому игроку.
Как вариант было бы интереснее именно так. PS:в такую бы игру на переговоры я бы поиграл. Думается мне, что это должна быть очень интеллектуальная игра. Механики в ней должны быть построены так, чтобы продажа информации, равно как и её покупка были обоснованны.
А если один догадался о чём-то, то и другой может. Обычно, в играх всё не особо замысловато и платить кому-то за что-то нематериальное, не имеет смысла. Да и механизм ценообразования в такой игре непросто реализовать иначе как определить стоимость такого знания? Я полагаю Дипломатия может быть близка к чему-то подобному. Но, она ещё имеет аспект исторический, там надо бы разбираться в истории, кажется, чтобы играть в неё было интересно.
Сам не играл, так, Что-то слышал об этом. У Дюны что-то похожее, как я и писал, но не то. Хотя да, это первая игра, где договоры как-то регулировались и даже чем-то подкреплялись. Несколько поправок. В «Дюне» нельзя нарушить соглашение. Любое соглашение там обязательно к исполнению.
А переговоры в «Игре престолов» регламентированы правилами. Понимаю, что вы имели ввиду любые договорённости можно свободно нарушать, нельзя ничем обмениваться. Но это не равно тому, что переговоры не регламентированы.
Более того, это стандартная регламентация переговоров, которая используется в большинстве игр. Она ничуть не устаревшая. Если ваше предательство нелогично, то с вами, конечно, не будут вступать ни в какие соглашения, союзы и т. Возможно, с вами вообще не сядут играть. Также и в евро-играх вряд ли с вами захотят играть, если вы будете совершать нелогичные действия, которые не приносят вам пользы и ломают другим игру. У всех игр есть внутренняя логика, и все переговоры, обещания, договорённости и предательства укладываются в эту внутреннюю логику.
Штрафы кардинально ничего не изменят. Во-первых, создать адекватную систему штрафов для всех возможных договорённостей будет крайне сложно. Во-вторых, либо эта система штрафов будет настолько сильной, что все переговоры будут соблюдаться, либо всё равно будут условия, в которых нарушение переговоров будет выгодно.
Ещё поправочка. В Дюне обязаны соблюдать договоренность только в том случае, если она была объявлена публично. Да, там можно шептаться и заключать договоренности сглазу на глаз.
А какой регламент в Игре престолов? Просто упоминание, что они есть? Общайтесь как хотите, нарушайте как хотите. Можно было и не писать про них и ровным счётом ничего бы не изменилось. Насчёт нелогичных нарушений союзов Я такое даже не имел в виду. Ну, если не писать ничего, то переговоры вообще оказываются за рамками игровой механики, и правила их проведения остаются на усмотрение игроков.
И общаться и нарушать договорённости игроки будут в соответствии с остальными правилами и логикой игры. В ИП вы договариваетесь о чём-то, потому что всем сторонам это выгодно. И разрываются соглашения, когда это кому-то выгодно.
Это даже не предательство, это просто следование своим интересам, которые в какой-то момент сходятся, а потом могут неожиданно разойтись. Я имею в виду, что точно такие же договоры мы заключаем в играх, где про них не написано ни слова. Как и в ИП. Хоть пиши, хоть не пиши, а от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Играли в какой-то из TTR, где одним из действий было выкладывание цветной плашки перегона на поле. Одна девочка сказала: "Я ничего не понимаю, поэтому просто буду всем гадить", и начала закрывать те перегоны, которые может, вообще не думая о своих маршрутах.
Больше мы с ней не играли. Кстати, в игре "Обет" есть пара локаций, в которых можно заключить договор, обменяться компонентами, подкрепить это все штрафом за нарушение, и механика такая правилами предусмотрена, соответственно. А все остальные договоренности, хоть и поощряются в т.
Да, в «Обете» можно заключить договор о будущих действиях и предусмотреть штраф за нарушение такого договора.
Но при этом нельзя нарушить этот договор по желанию. Нужно оказаться в ситуации, где нет возможности совершить оговорённые действия в принципе. В таком виде штрафы работают, но как подкрепление обязательных договоров. Такие же правила есть в «Звёздном слиянии». Там все сделки обязательны, можно договариваться почти обо всём, в т.
И если потом игрок физически не сможет исполнить эти обещания, то получит болезненный штраф. В противном случае можно было бы давать обещания, а потом намеренно играть таким образом, чтобы не получилось эти обещания исполнить. Игра престолов - один из лучших симуляторов геополитики. Зачем вы передавали? Это обман, бессмысленный. Нужно заключать мир на ходу, или на условия. И главное правило - если предавший игрок побеждает в этом же раунде, то это логично и нормально.
А тот, кто это допустил - неправ. Понятно, что я говорю не о предательстве ради предательства. Но можно разрывать союз и в долгосрочной перспективе. Уж что там насчёт геополитики я не знаю, для меня это настольная игра, не более. Я говорю именно про механику дипломатии, что она там примитивная. А я считаю, что любые виды игрового именно игрового взаимодействия не только уместны, но ещё и желательны. Не когда один игрок говорит другому, что он больше его не позовет, если тот сейчас нападёт или девушка намекает на последствия игрового решения парню, который не в полной мере учитывает степень их близости в игре, а искоючительно игровыми методами и рычагами.
И чем больше их вы сможете придумать, тем интереснее и плотнее будет партия. Тут ещё, конечно, очень важно в чью сторону направлена такая политика- к лидеру или к тому, кто не даст ответа, но это уже другой этический момент. Как уже правильно замечали выше, в любой игре очень важен одинаковый уровень игроков- в таких случаях обычно вопросов об этике решений не возникает. Никто не будет поддерживать очевидного лидера или портить жизнь аутсайдеру.
Ну и последствия своих действий тоже нужно понимать и быть к ним готовым: оторвался на половину трека по очкам?
Будь готов к тому, что тебя будут чмырить толпой, но тем более приятная будет победа. Нарушил обещания - едва ли после этого с тобой кто-то свяжется снова, ну или придётся делать более выгодные предложения.
Обманул и победил - тоже, конечно, победа, но вряд ли о ней будут вспоминать как о чём-то эпичном Вообще, грамотная дипломатия помогает даже там, где она не предусмотрена игрой - никто ведь не запрещает обсуждать планы и строить стратегии в открытую, от этого выгоду имеют как правило все относящиеся к договорённостям стороны. И это уж точно не имеет никакого отношения к понятию crub bucket - это чисто наш исконный Царь горы.
А если кто-то решил посреди партии, что он не победит и поэтому будет просто портить жизнь других - это чисто его проблемы и почти наверняка - последняя партия в этой компании.
В любой игре есть место для объединения против текущего лидера. Тем самым отстающие игроки пытаются его притормозить и подготовить почву для возможности своей победы. Стоит запретить использование дружеско-родственных связей. Да и какие-то обиды на прошлые партии не стоило бы приплетать к текущей. Соревноваться стоит с холодной головой отталкиваясь от текущей ситуации на поле. Это с одной стороны.
